понедельник, 22 февраля 2021 г.

 Сто лет назад в русском языке было аристократическое произношение, в лингвистике называется «старшая московская норма» (коллеги-филологи знают). Можно послушать аудиозаписи графа Льва Толстого - вот там как раз она. Основные отличия от младшей московской нормы (речь образованных москвичей последних 50 лет) - в примерах. Все сильно упрощаю, конечно.

- Мягкие шипящие - Дождь [дощ] – дожди [дажж’и], позже [пожж’е]

- Твердые окончания в прилагательных - Высокий [высокэй], тихий [тихэй]

- «Ы» вместо «а» после шипящих - Шаги [шыги], жакет [жыкет], лошадей [лашыдей]

- Твердые «к», «г», «х»  в суффиксах глаголов - Подскакивает [патскакэваэт], подпрыгивает [патпрыгэваэт]

- «Шн» вместо «чн» - Булочная [булашная], горничная [горнишная]

- Мягкие согласные перед мягкими - Дверь [дьверь], зверь [зьверь], четверг [читьверьк]

- «Ю» вместо «я» в глаголах - Гонят [гонют], пилят [пилют]

- Твердое «с» в глаголах - Боюсь [баюс], призналась [призналас] 

- «Х» вместо «к/г» в словах «Бог» [бох], «когти» [кохти], «ногти» [нохти], «Господи» [Yоспади].

Любопытно, что у старшей московской нормы есть исторический локус - речь жителей района так называемой Собачьей площадки (это примерно около кинотеатра Октябрь на Новом Арбате), а также кодифицирующий институт - Малый театр  в Москве.

UPD. Поясню, что эта норма была образцовой не только для Москвы, а для всего русского языка. Императоры, двор и Пушкин, жившие в Питере, говорили в 19 в. именно так. Об этом есть классическая книга М.В.Панова "История русского литературного произношения".

понедельник, 8 февраля 2021 г.

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все — как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.

Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
— Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
— Послушайте! Еще меня любите
За то, что я умру.

М. Цветаева, 1913