На каждого человека, как и на каждый поступок, следует смотреть с определенного расстояния. Иных можно понять, рассматривая их вблизи, другие же становятся понятными только издали.

Франсуа де Ларошфуко

Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой разум.

Франсуа де Ларошфуко

Люди, верящие в свои достоинства, считают долгом быть несчастными, дабы убедить таким образом и других и себя в том, что судьба еще не воздала им по заслугам.


Франсуа де Ларошфуко

Сила и слабость духа - это просто неправильные выражения: в действительности же существует лишь хорошее или плохое состояние органов тела.


Франсуа де Ларошфуко

Зло, которое мы причиняем, навлекает на нас меньше ненависти и преследований, чем наши достоинства.


Франсуа де Ларошфуко

Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.

Франсуа де Ларошфуко

Умеренность счастливых людей проистекает из спокойствия, даруемого неизменной удачей.

Франсуа де Ларошфуко

В то время как люди умные умеют выразить многое в немногих словах, люди ограниченные, напротив, обладают способностью много говорить - и ничего не сказать.

Франсуа де Ларошфуко

— Геронда, что значит: «Лукавии человецы и чародее преуспеют на горшее, прельщающе и прельщаеми»* ?
— Гляди: есть люди с неким эгоизмом, и Бог дает им по затылку, чтобы они спустились пониже. У других лю­дей эгоизма чуть побольше, и Бог дает им по затылку, чтобы они спустились еще пониже. Однако тех, у кого есть сатанинская гордость, Бог не трогает. Может казать­ся, что эти люди процветают, но какое это процветание? Это черное процветание. И потом они падают не просто вниз, но прямо в бездну. Боже сохрани!.

*2 Тим. 3, 13

Паисий Святогорец

Узнал он и обо мне и пришел ко мне в каливу. Постучал один раз и ждал, а пока я открывал, отошел в сторонку и делал поклоны. Одеж­да на нем была поношенная. Рассказал он мне все. У меня было немного сухих смокв, и я ему их дал. «У меня зубов нет», — говорит он. «У меня, — говорю я, — тоже нет». — «А тебе, — спрашивает он, — больно? Мне больно. Из боли рождается радость Христова». — «Может, тебе какую-ни­будь майку дать?» — спрашиваю. «У меня, — говорит он, — есть две. Как потеплеет, одну отдам». Я говорю: «Смотри, побереги свое здоровье, пока ты все не уладишь и не догово­ришься с женой, потому что ты и за ребенка несешь ответ­ственность». Какая же самоотверженность! Какая вера! А ведь ему не было еще и двадцати семи лет. И где бы ему было узнать монашескую жизнь? Он имел совершенное неведе­ние, но и доброе расположение у него было, Бог помог ему, и он глубоко по-евангельски преуспел.

Паисий Святогорец